Академия - Страница 5

– Ну продифференцируйте в уме. Сумеете?

Гааль был обескуражен. Калькулятор – вот он, под рукой, зачем же в уме! Лоб его покрылся испариной…

– Что-то около восьмидесяти пяти процентов? – наконец выдавил он.

– Неплохо, – улыбнулся Селдон. – Но и не хорошо. Истинная цифра составляет девяносто два и пять десятых процента.

– Поэтому вас и зовут Вороном? – осторожно поинтересовался Гааль. – Ничего подобного в научных журналах мне не попадалось!

– Ну естественно. Это неопубликованные материалы. Неужели вы думаете, что Империя согласится таким образом расписаться в собственной обреченности? Но некоторые наши выводы все-таки просочились в аристократические круги.

– Это плохо.

– Почему же? У нас все учтено.

– И поэтому за мной следят?

– Да. Следят за всем, что касается моего проекта.

– Вы в опасности, сэр?

– О да. Вероятность моей казни составляет 1,7%, но разработке проекта это не помешает. Мы учли и это. Не надо волноваться. Надеюсь, вы навестите меня завтра в Университете?

– Конечно, – твердо ответил Гааль.

5

...

Комитет Общественного Спасения – Кучка аристократов, пришедшая к власти после свержения КлеонаI, последнего из династии Энтунов. В целом, им удалось навести некоторый порядок после нескольких веков нестабильности и смятения. Возглавляемый представителями таких влиятельных семейств, как Чены и Диварты, Комитет постепенно превратился в слепое орудие…
…Их власть в Империи сохранялась до воцарения последнего сильного Императора – Клеона П. Первый Председатель Комитета…
…В какой-то степени началом падения влияния Комитета можно считать процесс Гэри Селдона, состоявшийся за два года до начала А. Э. Этот процесс подробно описан в биографии Гэри Селдона, составленной Гаалем Дорником…

Гааль не успел выполнить своего обещания. Наутро его разбудил настойчивый телефонный звонок. Он снял трубку и услышал вежливый голос дежурного администратора, который сообщил ему, что согласно приказу Комитета Общественного Спасения он арестован.

Гааль вскочил с кровати, бросился к двери – заперта. Оставалось только одеться и ждать.

Дальше все было как в тумане. За ним пришли и куда-то отвели. Вежливо задавали вопросы. Он отвечал, что прибыл из провинции, с Синнакса, окончил такие-то учебные заведения, тогда-то получил степень Доктора Математики, подал прошение о зачислении в штат сотрудников доктора Селдона и получил согласие. А спрашивавшие все уточняли, почему именно он решил принять участие в работе над проектом Селдона. Как он впервые об этом узнал, каковы должны быть его обязанности, какие секретные инструкции он получал, что вообще он знает о проекте?

Он отвечал, что не знает ничего, что никаких секретных инструкций не получал, что он ученый, математик и его не интересует политика.

В конце концов цивилизованный инквизитор задал ему вопрос:

– Когда начнется упадок Трентора?

– Лично я об этом ничего не знаю… – замялся Гааль.

– Может быть, кто-нибудь говорил вам об этом?

– Как я могу говорить за кого-то?

Инквизитор настаивал:

– Кто-нибудь говорил вам об упадке Трентора? Кто-нибудь сообщал вам о том, когда это произойдет?

Замешательство Гааля было настолько очевидным, что инквизитор пришел ему на помощь:

– За вами следили, доктор. Наши люди были в космопорту, когда вы прибыли, с вами говорили на Башне, и, конечно же, ваш разговор с доктором Селдоном прослушивался.

Гааль пожал плечами.

– Значит, вам известна его точка зрения.

– Возможно. Но мне хотелось услышать и от вас.

– Он считает, что упадок Трентора наступит через пятьсот лет.

– Он математически доказывает это?

– Да, доказывает, – с вызовом ответил Гааль.

– И вы считаете, что это можно доказать математическими методами?

– Можно – если это делает доктор Селдон.

– Ну что ж, тогда начнем сначала…

– Постойте, – взмолился Гааль. – Я имею право пригласить адвоката. Как гражданин Империи…

– У вас будет такая возможность.

…И возможность была предоставлена.

В комнату вошел высокий худой мужчина. Его лицо, казалось, нарисовано вертикальными линиями. Такое узкое, что непонятно, поместится ли на нем улыбка…

Гааль поднял на вошедшего измученные глаза. Встать он был просто не в силах. Столько всего сразу – а ведь он находился на Тренторе не более тридцати часов…

Мужчина представился:

– Меня зовут Лорс Аваким. Доктор Селдон прислал меня для защиты ваших интересов.

– Так помогите же мне! Я должен немедленно отправить жалобу Императору. Я задержан без всяких на то оснований. Я ни в чем не виноват. Ни в чем!

Аваким тем временем пристраивал на столе небольшой магнитофон. Закончив приготовления, он взглянул на Гааля.

– За нашей встречей, безусловно, наблюдают с помощью лучей-шпионов. Это противозаконно, но они ни перед чем не остановятся.

Гааль обреченно вздохнул.

Аваким устроился в кресле поудобнее.

– Ну а мы попробуем их перехитрить. Дело в том, что этот магнитофон – с виду самый обычный – полностью экранирован от лучей-шпионов. По крайней мере, они не сразу это обнаружат.

– Значит, я могу говорить?

– Ну конечно.

– Я хочу, чтобы меня выслушал Император! – с удвоенным пылом воскликнул Гааль.

Аваким холодно улыбнулся. Оказалось, что улыбка все-таки умещается на его вертикальной физиономии.

– Вы – из провинции.

– Ну и что? У меня те же права, что у любого гражданина Империи! Как у вас, как у членов Комитета Общественного Спасения!

– Конечно, конечно. Я не к тому. Но вы – провинциал и недостаточно четко представляете себе нынешнюю обстановку на Тренторе. Император не дает аудиенций.