– Все предельно просто, – отозвался Горов. – Безопасность Академии здесь, на Периферии, может быть укреплена путем создания коммерческой империи с религиозным управлением. Мы все еще не достаточно сильны для того, чтобы вводить политический контроль. Хотя это возможно при поддержке Четырех Королевств.
Пониетс кивнул:
– Это понятно. А в системе, которая отказывается приобрести атомные приспособления, ни за что не поставишь под контроль религиозное правление.
– Вот именно! И такая система становится очагом напряженности.
– Ну ладно, – зевнул Пониетс. – Это все, так сказать, теория. Давай ближе к делу. Что конкретно здесь мешает торговле? Религия? Я именно так и решил, когда препирался со старым козлом.
– У них тут культ предков. Они считают, что существовало первородное зло, от которого их спасли скромные и отважные герои – их предки. Сто лет назад имперские войска вышибли отсюда, и было установлено независимое правление. Развитая наука, а в особенности – атомная энергетика, – стала ассоциироваться с прежним, имперским, режимом, о котором они вспоминают с ужасом.
– Вот оно что! Однако… мне показалось, что от тех хорошеньких корабликов, которые сопровождали меня сюда от границы, сильно попахивало атомными двигателями…
Горов хмыкнул:
– Эти корабли – имперские реликвии. Может, и с атомными двигателями. Они сохраняют то, чем владеют. Дело в другом, а именно в их нежелании пробовать новое. Вся асконская промышленность ориентирована не на атом. Вот это мы и должны изменить.
– И как же ты собираешься это сделать?
– Попытаюсь сломить сопротивление сначала в одной точке. Проще говоря, если бы мне удалось загнать хотя бы один перочинный нож с атомным лезвием местному аристократу, это значило бы заинтересовать его пронести в правительстве закон, позволивший бы этим ножиком пользоваться. Может, это выглядит чересчур примитивно, но с психологической точки зрения тут не подкопаешься. Для того чтобы осуществлять стратегическую торговлю в стратегических местах, нужно создать проатомную фракцию в правительстве.
– Ясненько… Стало быть, вот для какой высокой цели тебя послали, а я здесь торчу, чтобы заплатить за тебя выкуп и удрать во все лопатки, а ты снова продолжишь свое? А тебе не напоминает это змею, кусающую себя за хвост?
– В каком смысле?
– Послушай! – разгорячился Пониетс. – Ты ведь дипломат, а не торговец, и сколько бы ты себя торговцем ни называл, ты им не станешь! Тут дельце для того, кто смыслит в торговле. А у меня тут корабль с полными трюмами всякой всячины, которую я напрасно, выходит, тащил! И вдобавок квота по продаже у меня не выполнена!
– Ты… хочешь рискнуть жизнью из-за чужого дела?
Пониетс насмешливо произнес:
– А ты хочешь сказать, что тут, дескать, чувство патриотизма, и всякое такое? Торговцы, стало быть, патриотами быть не могут?
– Нет. Не могут. Первооткрыватели – не патриоты по определению.
– Ну и ладно. Я это учту. Естественно, у меня и в мыслях нет ничего вроде укрепления безопасности Академии. Мое дело – бизнес, и, похоже, у меня есть шанс. Ну а если я еще и Академии помощь окажу – тем лучше. А жизнью я рисковал и по более пустяковым поводам.
Пониетс встал, и Горов поднялся вслед за ним.
– Что ты собираешься делать? – встревоженно спросил он.
Торговец улыбнулся:
– Не знаю, Горов. Пока – не знаю. Но если все дело заключается в том, чтобы что-то продать, я тебе помогу. Я не жулик и еще ни разу в жизни не заканчивал торговый сезон с невыполненной квотой.
Дверь камеры тяжело открылась, как только Пониетс постучал, и по обеим сторонам ее встали охранники.
– Цирк, – презрительно буркнул Верховный Магистр. Он укутался в меха, рука крепко сжимала железную дубинку, служившую ему жезлом.
– И золото, Ваше Превосходительство!
– Ну да, и золото, – небрежно кивнул Верховный Магистр.
Пониетс поставил на столик шкатулку и осторожно приоткрыл ее. Чувствовал он себя до крайности неуютно в этой обстановке недоверия и враждебности – только в первый год своей работы в космосе он испытывал такое.
Вельможи расположились полукругом на возвышении, бросая колючие взгляды в его сторону. Среди них был и Ферл, узколицый, костлявый фаворит, восседавший рядом с Верховным Магистром. Его лицо было особенно злым. Пониетсу уже довелось с ним встретиться однажды, и он тут же отметил для себя, что это – его главный враг. А следовательно, и первая жертва…
За дверьми зала ожидал развязки небольшой военный отряд. За все время Пониетс так и не сумел попасть на корабль. С собой у него ничего не было – кроме этой штуковины, которую он решил испытать, а Горов все еще томился в асконском застенке.
Он задумал поработать с маленьким шедевром инженерной мысли, на изготовление которого ушла неделя кропотливого труда, и мысленно умолял, чтобы покрытый свинцом кварц выдержал испытание…
– Что это? – с подозрением спросил Верховный Магистр.
– Это, – ответил Пониетс, отступив на шаг назад, – небольшой приборчик, который я сделал сам.
– Я не об этом спрашиваю. Это – одно из приспособлений черной магии вашего мира?
– В основе работы прибора – действительно атомная энергия, – спокойно ответил Пониетс. – Но вам не нужно к нему прикасаться. Если прибор нанесет вред, то отразится это исключительно на мне.
Верховный Магистр поднес жезл к прибору, и губы его быстро и беззвучно зашевелились, произнося очистительное заклинание.
Узколицый советник, сидевший рядом с ним, склонился к уху Верховного Магистра. То ли он пощекотал Магистра встопорщенными рыжими усиками, то ли тот не захотел его слушать, только Верховный Магистр брезгливо отстранился от него.