Академия - Страница 18

«Власть Империи над Анакреоном – НИКАКОЙ»!

Члены Совета углубились в изучение документа, то и дело сверяясь с текстом соглашения. Наконец Пирен озабоченно пробормотал:

– Похоже, все правильно…

– Следовательно, вы признаете, что соглашение – не что иное, как декларация полной независимости Анакреона и признание ее Империей?

– Видимо, да…

– Сомневаетесь ли вы теперь, что Анакреон этого не знает и не стремится воспользоваться независимостью? Тем более что препятствий со стороны Империи ожидать не приходится!

– Но как же, – вмешался Сатт, – тогда понимать заверения лорда Дорвина в поддержке Империи? Нам они показались, – он пожал плечами, – удовлетворительными…

Гардин откинулся в кресле.

– А вот это как раз – самое интересное! Признаюсь, когда я впервые встретился с лордом Дорвином, я решил, что более тупоголового осла в жизни не встречал. Однако позднее я понял, что передо мною опытный дипломат и умный человек. Так вот. Я взял на себя смелость записать все его высказывания на магнитофон.

Члены Совета зашептались, а Пирен от возмущения открыл рот.

– А что тут такого? Я, конечно, понимаю, что этим я нарушил кодекс гостеприимства и поступил не по-джентльменски. То есть, все было бы так, если бы Его Превосходительство что-нибудь заметил. Но он ничего не заметил, а записи я передал для анализа Холку.

– Где же сами выводы анализа? – не вытерпел Лундин Краст.

– Не удивляйтесь их отсутствию, господа, – улыбнулся Гардин. – Этот анализ оказался самым трудным. Холк бился над ним целых два дня. Он отбросил все незначащие фразы, болтовню, «цепные» высказывания… и в конце концов для анализа не осталось ничего! То есть – абсолютно ничего!

Лорд Дорвин, господа, за пять дней, в течение которых шли переговоры, не сказал ничего! Но ухитрился сделать это так, что никто из вас этого не заметил. Вот какова цена заверениям в поддержке Империи!

Если бы Гардин вынул из кармана адскую машину и поставил ее на стол за секунду до взрыва, эффект не был бы сильнее, чем после этих слов. Он спокойно ждал, пока утихнут страсти.

– Таким образом, – резюмировал он, – если вы намерены угрожать (что, собственно, уже сделали) Анакреону от имени Империи, вы ничего не добьетесь, только раздразните монарха, которому лучше вашего известна истина. Естественно, его задетое самолюбие подвигнет его к немедленным действиям. Что уже имело место. Ультиматум перед вами. А теперь я позволю себе вернуться к тому, о чем уже говорил. На размышления осталась неделя. Что мы предпримем?

– Такое впечатление… – выдавил Сатт, – что нет другого выбора, кроме как согласиться на то, чтобы Анакреон разместил военные базы на Терминусе…

– Тут я с вами согласен, – кивнул Гардин. – Но как нам привести положение вещей в соответствие с первоначальным вариантом?

Йет Фулхэм пошевелил усами.

– Похоже, вы твердо решили применить силу?

– Сила, – последовал ответ, – последний козырь дилетантов. Но я вовсе не исключаю возможности ее применения.

– Мне все-таки не нравится то, как вы все это преподносите, – настаивал Фулхэм. – Это – опасная тактика. Тем более опасная, что в последнее время вас поддерживает большая часть населения. И должен вам заметить, мэр Гардин, что в Совете – не слепые, мы отлично знаем, чем вы занимаетесь.

Он сделал паузу. Остальные поддержали его молчаливым согласием. Гардин равнодушно пожал плечами. Фулхэм продолжал:

– Если вы доведете дело до того, что в городе раздадутся призывы к применению силы, это окажется равносильно самоубийству! Мы не намерены подобное допустить. Основа нашей политики и ее кардинальный принцип – Энциклопедия. Решим мы предпринять или… не предпринять, Энциклопедия должна быть сохранена!

– Следовательно, – буркнул Гардин, – вы прямо заявляете, что мы должны продолжать интенсивную кампанию по ничегонеделанию.

Пирен печально проговорил:

– Вы же сами только что продемонстрировали, что Империя не может нам помочь. Хотя я так и не понял, почему так вышло. Если необходим компромисс…

Гардин ощутил себя как в страшном сне – когда мчишься изо всех сил, а добежать до цели никак не можешь.

– Да нет компромисса! Как вы не понимаете, что вся эта суета вокруг военных баз – обман высшей марки! Лорд Родрик явно дал нам понять, какова истинная цель Анакреона – неприкрытая аннексия, экспансия феодальной системы – насаждение аристократии и крестьянства здесь, у нас. Их может в какой-то степени приостановить знание о том, что у нас есть какая-никакая атомная энергетика, по и то ненадолго, уверяю вас, – и с последними словами он встал. Поднялись и все остальные, кроме Джорда Фара.

– Пожалуйста, сядьте все, – попросил он. – Мы зашли слишком далеко. Не надо так распаляться, мэр Гардин. Мы все здесь – не предатели.

– Вы уж меня в этом убедите, будьте так добры!

Фара мягко улыбнулся:

– Не верю, что вы действительно так думаете. Позвольте мне высказаться.

Его маленькие, утонувшие в морщинках глаза были полуприкрыты. На подбородке блестели капельки пота.

– Полагаю, что нет необходимости и дальше скрывать тот факт, что Совет Попечителей постановил принять решение по Анакреону в зависимости от того, что произойдет при раскрытии Склепа. То есть, через шесть дней.

– Это и есть ваш вклад в решение проблемы?

– Да.

– Выходит, если я правильно понял, что делать нечего, кроме как сидеть и ждать сложа руки, пока чертик не выскочит из табакерки – то есть, прошу прощения, из Склепа?

– Если оставить в стороне красивые слова, идея именно такова.